Головна

«Люди не впевненні у завтрашньому дні і це треба змінити»

Архиепископ-эмерит Украинской грекокатолической церкви ЛЮБОМИР ГУЗАР полагает, что улучшить жизнь в стране может только полная смена системы власти. По его мнению, украинцы должны научиться жить как единый народ и не поддаваться на провокации расколоть государство. О своем отношении к происходящим в стране событиям, а также о роли церкви в государстве Любомир Гузар рассказал корреспонденту "Ъ" ЮЛИИ РЯБЧУН.

— Майдан стоит уже полтора месяца, но его участники не добились ни отставки президента, ни отставки правительства. Какие, по-вашему, цели следует поставить участникам Евромайдана?

— В Украине нужно менять не людей, а всю систему власти. Вместо тех, кто сейчас у власти, могут прийти другие. За годы независимости в нашей стране сменилось несколько президентов, несколько правительств, но улучшения жизни людей так и не наступило. Нужно добиться того, чтобы наши граждане были спокойны и уверены в том, что их права соблюдаются, а собственность и владения неприкосновенны. У нас же есть много законов, которые не действуют! Суды необъективны. Складывается впечатление, что налоговая система в стране действует не по закону, а как это выгодно власти. На вас могут внезапно напасть на улице или насильно отобрать ваш бизнес. Одним словом, люди не уверены в завтрашнем дне, и это надо изменить. Система сама может измениться со временем, но должен поменяться еще и образ мышления людей.

— Должна ли власть в принятии ключевых решений советоваться с церковью?

— Церковь не должна безгранично влиять на государство, но церковь имеет определенные традиции, которые государство должно учитывать. Но украинская власть не прислушивается к нашим советам. Вот, например, у нас более десяти лет назад был основан Всеукраинский совет церквей. В него входит около 20 наиболее многочисленных религиозных организаций. Мы наработали концепцию отношений власти и церкви, способы и механизмы взаимодействия. Но эта концепция не была принята. И это показывает отношение к церкви в государстве. Приведу простой пример. В нашей стране церковь не может иметь своих школ, а значит, воспитывать детей. Позволено всего лишь воспитание по государственным программам, но с религиозными элементами. Значит свобода религии, которую декларирует государство, остается номинальной. А, например, в Польше каждая религиозная конфессия, признанная государством, имеет право основывать собственные учебные заведения. У нас такого нет. И власти не хотят этого допустить. Хотя образование — это важный элемент в развитии государства и церкви. Наша власть боится церкви, потому что церковь отстаивает свободу человека.

— После Майдана в обществе снова заговорили о разделении страны, когда восток и запад начали бы жить в близкой для них системе ценностей. Считаете ли вы это выходом из кризиса?

— Это идея, которую культивируют политики. Власти легче управлять разделенными народами, это исторически подтвержденный факт. Мы являемся одной страной, одним народом. Попытки разделить восток и запад спровоцированы политиками. Поезжайте в Днепропетровск, Донецк, на Волынь и Буковину — там живут одни и те же люди. Но политики не устают повторять им: вы разные, на западе живут ваши враги, фашисты и так далее. А кто сделал этих людей врагами? Мы должны, вопреки всем попыткам, ценить единство нашей страны. И вот вам пример — на Майдане стоят люди из всех регионов. Люди, которые понимают: чтобы жить лучше, надо что-то делать.

— Чтобы избежать раскола, группа "Первого декабря", в которую входите и вы, инициировала проведение круглого стола "Объединим Украину" с участием президентов Украины. Какие у вас остались впечатления от этого мероприятия?

— Участникам круглого стола не хватало искренности. Я там не выступал, мне не дали слова, но, может, это и к лучшему. Но я слушал, что говорили другие. Говорили хорошо, но никто не слышал друг друга. Как об стенку горохом. Нам нужны не просто круглые столы, а диалог, в котором стороны стараются не только высказаться, а прийти к общему решению. Государственные мужи у нас не умеют вести диалог. А, возможно, у них и изначально не было цели договориться. Потому что диалог обязывает не только слушать, но и что-то делать потом. Исполнять договоренности.

— Возможно, состояние неопределенности и хаоса и является нормальным для граждан нашей страны, а стабильность, размеренность и порядок — это не про украинцев?

— А чем украинцы хуже жителей других стран? Мы более 200 лет жили под чьей-то оккупацией: российской, польской, австрийской. Мы не могли быть самостоятельными, у нас нет традиций независимости, но сейчас мы должны научиться жить как один народ. И политики наши вместо того, чтобы разъединять нас в угоду своим прихотям, должны людей объединить. Потому что если мы не имеем единства, то не имеем и самого государства. Украина такая богатая страна, тогда почему у нас так много бедных людей и почему мы постоянно берем у кого-то в долг? Значит, мы не умеем вести хозяйство и должны этому научиться, чтобы быть самостоятельным государством. Это займет некоторое время. Наша власть — это люди, которые воспитывались во времена СССР, но сейчас молодежь уже смотрит на вещи иначе.

— Раз уж мы заговорили о советском прошлом, то как вы считаете, стоило ли разрушать памятники Ленину в Киеве и других городах?

— Нет, конечно же! Его стоило убрать, но не ломать, не взрывать, не уничтожать. Я более 20 лет жил в Италии, в Риме. Рим когда-то имел своего диктатора — Муссолини. В Риме стоит только один памятник Муссолини, и то не в центре города. А в Киеве насчитывалось 18 памятников Ленину. А почему? Что он сделал для Украины? Такие памятники, по моему мнению, надо было поместить в отдельный парк, чтобы желающие могли посмотреть на них и поклониться. У нас ведь до сих пор многие молодожены идут к памятнику Ленину за благословением, возлагают цветы. Но уничтожать их и ломать — это варварский способ. Я искренне желаю людям воздерживаться от нечеловеческих поступков и верить в Бога. Никогда нельзя забывать, что Бог нас любит, и все мы его дети.

— В Украинской православной церкви Московского патриархата (УПЦ МП) часть духовенства поддержала Евромайдан, а часть выступила против. Например, протоиерей Андрей Дудченко и другие священники проводили службу на Евромайдане, тогда как митрополит Вышгородский и Чернобыльский Павел Лебедь критиковал его. Почему в Украинской грекокатолической церкви (УГКЦ) нет таких разногласий? У вас действительно такое единодушие или же среди священников УГКЦ есть цензура?

— У нас нет цензуры, в УГКЦ полная свобода. Никто никого не заставляет идти куда-либо. Я ни в чем не упрекаю священников, которые не поддерживают Майдан. Любая точка зрения должна быть оправданна. Майдан — это свершившийся факт и, на мой взгляд, очень положительный. Если кому-то Майдан не нравится — это его право.

— Не приводит ли такая демократия к высказываниям, подобным тем, которые допустил в своей проповеди священник Коломыйско-Черновицкой епархии Украинской грекокатолической церкви Михаил Арсенич? Он заявил: "Ни негр, ни еврей, ни москаль не придут отбирать наш дом", и видео этой проповеди демонстрировал генпрокурор Виктор Пшонка.

— Есть, конечно, исторические причины, которые привели к недоразумениям между украинцами, русскими и евреями. Исторические отношения между Россией и Украиной развивались на протяжении столетий. Их можно комментировать, но не в такой форме, чтобы разжигать межнациональную вражду. Безусловно, видно, что сегодня российская политика притесняет Украину. Но это не значит, что священникам можно делать радикальные заявления. Такие высказывания не подходят мне. Я бы сам так никогда не сказал.

— Расскажите, как продвигается процесс присвоения УГКЦ статуса патриархата?

— Этот процесс длится уже 50 лет. Я был свидетелем того, как это все начиналось, и мне кажется, что сейчас уже есть определенный прогресс в этом направлении. Наша церковь начинает понимать, что такое патриархат, хотя 50 лет назад многие люди вообще не понимали, для чего это нужно. Сегодня осталось только формально признать за УГКЦ этот статус. Когда это произойдет, мне неизвестно, но мы к этому готовы.

— Какие преимущества даст церкви статус патриархата?

— Патриархат — это форма существования церкви, при которой сохраняется внутреннее единство. Для нас это важно, потому что мы находимся в Украине, но много прихожан УГКЦ проживают за границей — в Северной и Южной Америке, Австралии, Западной Европе. Мы рассеяны по всему миру, и нам важно иметь символ, вокруг которого объединяется церковь. Это также даст самостоятельность в принятии решений внутреннего порядка. Когда я приехал в Рим в 1969 году, нельзя было даже сказать вслух слово "патриархат", в Ватикане существовал страх, что патриархат означает раскол. Сегодня наш верховный архиепископ блаженнейший Святослав в соборе Святого Петра в присутствии папы говорил о необходимости патриархата для УГКЦ, и мир не рухнул! Ватикан также должен был понять, почему для нас этот вопрос важен, для чего в курии должно было произойти определенное переосмысление.

— А Ватикан вообще рассматривал этот вопрос?

— II Ватиканский собор 50 лет назад говорил о патриархатах, но не отработал механизм, как это будет происходить. Это существенно затруднило реализацию идеи. Мы должны были разъяснять, что патриархат нужен для внутреннего объединения церкви. Есть разные формы церковных объединений. В восточной традиции есть патриархи, а в церкви западной или латинской традиции структура построена на епископских конференциях. Понятия патриарха как личности, вокруг которой объединяется поместная церковь, у них нет.

— Русская православная церковь (РПЦ) весьма настороженно относится к вашему стремлению получить статус патриархата. Чего они боятся?

— Возможно, расширения сферы влияния УГКЦ. В РПЦ считают, что Украина является канонической территорией Москвы. Но для этого нет исторических оснований. Так произошло в силу обстоятельств: царская Россия всегда имела под рукой Украину. Потом, когда Иосиф Сталин разрешил существование православной церкви в СССР, он дал Русской православной церкви широкие права, и РПЦ поставила Украину в определенную зависимость. Расширение влияния РПЦ было искусственным. Оно происходило в те времена, когда Россия была настолько могущественным государством, что никто не мог этому противостоять. Но сейчас это время прошло.

— Возможно ли объединение УГКЦ с Украинской православной церковью Киевского патриархата (УПЦ КП)?

— Дай Боже, чтобы объединились все церкви, которые происходят от первоначальной Киевской православной церкви, которая была еще во времена Владимира. А сейчас их четыре — УПЦ КП, УПЦ МП, УГКЦ, Украинская автокефальная православная церковь. Мы все наследники одной религиозной традиции, но в течение веков стали придерживаться разных направлений.

— В Киеве недалеко от станции метро "Левобережная" в 2002 году начал строиться Патриарший собор Воскресения Христового, который еще не закончен. Когда вы планируете завершить строительство?

— Там сделано главное — храм освящен и в нем проводятся богослужения. Но еще много вещей нужно сделать — внутреннюю роспись, звуковое оснащение. Это может занять несколько лет.

Интервью взяла Юлия Рябчун, http://www.kommersant.ua/doc/2382779

катехизм

Молитва св. Папи Івана Павла ІІ за Україну в церкві св. Миколая на Аскольдовій Могилі

«О Всеблагая Діво Маріє, Зарваницька Богородице, дякую Тобі за ласку перебування на київській землі, з якої світло Євангелія поширилося по всій Україні. Тобі, Мати Божа і Мати Церкви, перед Твоєю чудотворною іконою віддаю у руки мою апостольську подорож в Україну.

Пресвята Мати Божа, покрий Твоїм Материнським Покровом усіх християн, чоловіків та жінок доброї волі, які живуть у цій великій країні. Провадь їх до Свого Сина Ісуса, Який для всіх є Дорогою, Правдою і Життям. Амінь».

редакційна колегія


  • ПОЖЕРТВА

реквізити парафії для пожертв:

РГ УГКЦ Парафії Св Миколая на Аскольдовій Могилі,

код: 20051904 Ощадбанк АТ,

iban:  UA543226690000026003300218570





http://askoldova-mohyla.org/uk/

 

Офіційний сайт жіночого вокального ансамблю "Аніма" УГКЦ св. Миколая Чудотворця на Аскольдовій Могилі

 http://anima.askoldova-mohyla.org/